Былое и Тима
В третий раз прочитал Тима описание похода на Камчатку и во второй – про Восточный Саян (здесь же на Блоге, прим.ред.). Прочитав наш отчет несколько раз, он стал чего-то припоминать, хотя поначалу упирался и говорил, что не помнит ничего. Комментарии его становились всё длиннее и охватывали не только эти два похода. Вставлять эпизоды недолгой Тиминой работы в одном из «ящиков» в старые дневники походной жизни стало сложно. Так появилась мысль – представить без купюр и исправлений весь его текст. Имена изменены, неточности и попытки шутить - на совести Тимы, претензии можно адресовать ему же при личной встрече, тем более, что нижеприведённый текст отражает исключительно его точку зрения
Эпизод первый
… Мы сидели примерно посередине плоской равнины, в кузове трёхосного ЗИЛа. Сверху было небо, а снизу – грязь. В эту самую грязь Зил –вездеход зарылся по самые ступицы. Моросил мелкий дождь.
В такую погоду хорошо грустить долгими осенними вечерами сидя у раскрытой дверцы русской печки. Не хотелось шевелиться и думать о чём-то глобальном. Мы всё сидели и сидели в слабой надежде, что всё это как нибудь рассосётся само собой. Потом появился Ринат и сказал что дальше мы пойдём пешком. И мы пошли со старым рюкзаком (Как было на самом деле см. страничку о походе на Восточный Саян в 1982 году). Но вовсе не для того чтобы совершить коренные покупки, а пошли мы к сияющим вершинам, точнее к перевалу который я сначала называл Богохонголдой, а потом почему –то стал называть Улян-Дабан. Вот такой он был перевал непостоянный.
До этого мы купались в Байкале. Байкал это озеро, но местные называют его морем и их можно понять. Лучшего времени чем шесть часов утра для купания в Байкале придумать безусловно трудно, поэтому всё происходящее напоминало съёмки рапидом. Мы вошли в ледяную воду и секунд через пятнадцать оказались (точнее не скажешь) опять на берегу. Последним неторопливо вышел Олег. Он вообще никогда и никуда не торопился. Предки Олега жили в низовьях Волги, вели разгульную вольную жизнь (это когда это предки Шмагринских жили в низовьях Волги?). От них Олегу достались кудрявая шевелюра, широкие плечи и спокойный рассудительный характер. (Ага! А предки Тимы жили в среднем течении Волги и от них Тиме достались широкие плечи и всё остальное, включая шевелюру). Позже через пару лет уже на Камчатке эта его неторопливость фактически спасла нас от долгой, муторной работы.
… Мы ночевали в пепловых полях на склоне вулкана (да под перевалом мы ночевали! До вулканов было ещё месить и месить..). Порывами дул холодный ветер, шёл дождь. В этот момент решил загореться примус (спички детям не надо было давать). Вовка, который всегда отличался быстрой сообразительностью и реакцией, примерно секунды за полторы сделал следующее – перестал петь, отложил гитару, вскочил на ноги, схватил горящий примус, размотал тубусный вход, выкинул на камни примус, закрыл вход, сел на место. Я чаем залил остатки горевшего бензина. Воцарилось первоначальное спокойствие. ( См. описание похода на Камчатку в 1984 г.).
После этого мы увидели сидящего в позе Роденовского мыслителя Олега с ножом в руке. Каким –то внутренним чутьём он понял, что принимать участие в процессе горения лучше находясь снаружи палатки и решил туда попасть самым коротким путём. К счастью для нас эту простенькую мысль он просто не успел додумать до конца. Ведь хуже чем зашивать палатку на ветру под дождем наверное делать то же самое в жестокую пургу.
А началось всё намного раньше, серым августовским днем тысяча девятьсот восьмидесятого года. Мы проходили практику на заводе Кирова. Васька Афонин сказал что в Башкирии есть водопад и он нам его покажет. Как позже выяснилось, знал он ненамного больше нашего. Со станции Равтау (56 км) мы шли до французской поляны (66 км) по правому (орографически) берегу Инзера восемь (!!!) часов. С часа ночи до девяти утра. Инзер раздуло дождями, и мы большую часть пути шли по колено, прямо по воде. Сейчас весь путь от 71 км до Атыша напрямик проходится часа за два. При этом поскольку нам никто не говорил обратного мы считали что всё так и должно быть.
С того дня моя жизнь разделилась на «до» и «после». До- тоскливая учеба в школе, серые одноклассники с куриными разговорами о том что лучше джинсы Ливайс или джинсы Вранглер, а 
то что было после – смотри выше и ниже.
Эпизод второй
В середине похода пошёл дождь, как раз в этот день была днёвка с 
баней. После бани все забились в палатку, а я пошёл и поймал семь штук хариусов, ровно по количеству участников. (Как было на самом деле см. страничку о походе на Восточный Саян в 1982 году) Причем один хариус попался очень большой, его пришлось даже разрезать на три части при жарке. Этого громилу я презентовал Ринату, но не из подхалимских соображений. Просто он был тогда самым старшим, самым крупным и самым уважаемым из нас. Ринат съел голову ,а два кусочка отдал девчонкам. Он вообще отличался каким-то внутренним благородством и интуицией.
За год до этого на Западном Саяне мы сутки спускались с перевала без горячей пищи, переночевав полусидя на скальной полке. Спустились, наскоро сварили чай. Ринат сказал, что надо пройти ещё часок и там встанем на полудневку. Пока кипела вода мы с девчонками собрали много грибов. Инициатива наказуема не только в армии и тащить два полных пакета грибов пришлось мне. Нести тяжелый рюкзак и сравнимую тяжесть в руках невозможно в принципе Где-то минут через тридцать далеко отстав от основной массы участников я понял, что умру сегодня, прямо сейчас на берегу богом забытого ручья в отрогах Западного Саяна. Взглянув на мой перекошенный профиль видимо понял это и Ринат, молча забрал тяжеленные пакеты и 
умчался вперёд. (как было на самом деле – см. «Восточный Саян 1982г.)
Ринат считал меня разгильдяем. Это повелось ещё с самого первого похода. Девчонки тогда потеряли котел который носил я. (кто именно потерял котел – см. «Восточный Саян 1982г.) Ринат в ближайшем магазинчике купил ведро и я на практике спинным мозгом усвоил отличие плоского от круглого и ребристого. След этой науки размером с двухрублевую монету остался на моём хребте до сих пор.
На самом деле настоящим разгильдяем был конечно Вовка . На первом же перевале он умудрился промочить рукавицы и поморозить (летом!!!) палец. Хотя вопрос с мокрыми рукавицами не стоил выеденного яйца. Можно было их подсушить на теплом животе соседа (соседки) по спальнику, на худой конец потихоньку спереть у того же соседа(соседки). Ну или самое радикальное как всегда делал я просто их не брать. При этом во-первых не надо таскать ,а во вторых нечему намокать и соответственно не от чего получить обморожение. Несколько позже Вовка вовремя не поменял стельку в ботинке и получил кровавую мозоль на полноги. (Интересно, кто это вообще стельки в походе меняет? Сам Тима носки и то не менял..) По счастью у медика не оказалось при себе скальпеля и другого необходимого инструментария и ногу не отрезали, а стали лечить по вечерам, предварительно выгнав слабонервных из палатки. (Переигрываете, батенька…) Это был фильм 
ужасов. Хичкок просто отдыхал. (см. «Восточный Саян 1982г.)
Медиком была Ольга Кузьмина. Путаник Вовка называл её Юлькой, но Ольгу это нисколько не обижало. У неё был потрясающий характер, Добрая, спокойная, заботливая, неунывающая, всегда в каких-то бесконечных делах. Для каждого у неё были наготове конфетка, сухарик, одобряющая улыбка, тёплое ласковое слово или подзатыльник.
Способ сушки рукавиц на животе товарища , кстати говоря, кроме всего прочего является отличным спосбом узнать – жив ли вышеупомянутый товарищ, или уже не совсем.
Если рукавицы подсохли, то пока волноваться рано. Скептики конечно возразят, что мол жизнеспособность субъекта можно проверять по старинке просто потрогав его за нос. Но во-первых это негигиенично, а во вторых наслушаешься матюков. Представляю например Олега, которого разбудили часа в три ночи под предлогом ощупывания носа.
Кстати об Олеге. Он пожалуй чуть ли не единственный, кто умудрился пронести через нелегкие годы первозданную чистоту и наивность души.
В начале жизни я работал в серьёзной организации. Про меня даже написали в киге «Боевая авиация России» Дословно фраза звучала так – «Система управления двигателем данного самолета была разработана в Уфимском КБ « Молния».
Эпизод третий
Целый день шли по болоту. Болото было абсолютно бескрайним и труднопроходимым. При каждом шаге с чавканьем приходилось выдирать ботинок. У меня была мысль и я её думал. Мысль была о том, что теперь весь остаток жизни мы будем идти по этому болоту, и дети наши будут идти по болоту, и внуки также будут идти по этому же самому болоту. А ночевать сегодня мы будем стоя как лошади, положив грустные лица на плечо товарища. Поздно вечером, когда уже исчезла последняя надежда, показалась река и на ней островок, с чудесным местом для ночёвки (Гениальный текст! А то – куры, комсомольцы, рукавицы какие-то..).
Эпизод четвертый
Вышли к Китою. У встретившихся туристов из Омска я пошёл просить соль. По соли почему так получилось: Ринат дал мне раскладку. А я про себя думаю «..раскладка раскладкой, а жизнь жизнью. Кто его знает что там будет за три тыщи километров от дома!». Продукты развешивал я сам, и в общем реально мы взяли килограмма на три – три с половиной больше чем было написано по бумагам. А чтобы немного разгрузиться соли я взял на килограм примерно меньше . Я уже тогда знал что соль это яд правда медленный. В походах вообще – день на третий исчезает вкусовая дифференциация и пища представляется просто как еда, как источник калорий. В одном из походов мы дня три ели вермишель без всего ,без тушенки ,без томата, без соли ,но с сахаром и казалось вкусно.
В этом походе я также применил научный подход. Общеизвестно, что в первые дни есть хочется немного меньше. Поэтому на первый день у нас было 0.5 нормы ,на второй и третий 0.75 нормы. Зато на четыре – пять последних дней обеды и ужины были расфасованы по 1.5 нормы. Как тонко заметил ещё Штирлиц – «..запоминается всегда последнее событие». И хотелось окончание похода провести с комфортом в смысле питания. Комфорта не получилось по объективным причинам ,сильно задержались в общей сложности на три дня под первым перевалом и на Китое. Но тем не менее вот эти маленькие хитрости позволили относительно безбедно провести остаток похода.
Ночью прошёл ливень . Китой раздуло. Стенку из четырех человек смыло на третьем шаге. Вынужденно просидели на берегу полтора дня.(см. «Восточный Саян 1982г.)
Попутно я организовал заготовки ревеня и грибов. Грибы насобирали но есть категорически отказались мотивируя тем что там видите ли присутствуют черви. Это утверждение было абсурдным по сути . В грибах были не черви а личинки мух, то есть животный белок практически в чистом виде. Зажрались, откровенно говоря. А всё потому, что завхоз очень хороший. Разбаловал. Куры и я, вот допустим, с удовольствием червей кушают и радуются.
Эпизод пятый
Шумакские целебные источники запомнились тем, что в этот день пришлось восемнадцать раз переходить вброд речки от колена и в общем как бы это сказать помягче несколько ниже пояса. В этот день я отчётливо понял что не люблю ходить в походы летом, а люблю ходить зимой. Парадоксально но зимой намного теплее. Воздух сухой и при соответствующем подборе одежды тепло и комфортно. Немного подмерзают только пальцы ног и иногда пальцы рук. А летом практически всегда в мокрой одежде в мокрых ботинках. Мокро противно, холодно. Мёрзнешь постоянно и весь целиком.
В последний день похода, мы с Олегом бегом с рюкзаками бежали с перевала к курорту Аршан в надежде купить что нибудь в магазине. Если бы существовал такой вид спорта, как сбегание с перевала с рюкзаком за плечами, мы без сомнения стали бы рекордсменами. Как помнится – мы даже успели купить свежий хлеб и традиционные кильки в томате. Больше в те времена в магазинах ничего не продавалось. Переночевали на свежем воздухе прямо у ступенек магазина. Утром пришёл автобус, повёз нас домой и стало немного грустно. Перелистнулась и закрылась ещё одна страница нашей жизни.
